... Что мы чувствуем, когда причиняем боль другим? Чувствуем ли мы эту боль как свою собственную? Или же являемся просто холоднокровными вестниками горя? А может быть - стараемся отстраниться, боясь понять и разделить тяжесть этого чувства, чувства потери? Все это сразу, я полагаю. Так чувствует человек. Обычный, простой человек, который не живет больше столетия, который не сталкивается с сотнями смертей по нескольку раз в году, который не должен руководствоваться принципом "меньшего зла". Но что чувстует Хранитель?
Наверное, многие просто отстраняются и смотрят на смерть как на что-то естественное, каждодневное, нормальное и привычное. Для них это всего лишь мелкое событие, как перебежавшая дорогу ящерка или же прошедший летний ливень. Они знают, что проживут столько, сколько потребуется... а может быть и вечно. Что им до дел простых смертных, которые гибнут от болезней, старости или междоусобиц каждый день?
- Для меня понятия смерти нет вообще, - как-то ответил мне Айраг, когда в холодный осенний вечер я остановился в его небольшой лачуге на склоне Пика Смерти. Это был один из немногих разговоров... наши пути с этим Хранителем никогда не соприкасались надолго - слишком разными были сферы деятельности.
Айраг занимался духами, теми, кто уже покинул телесную оболочку, но так и не смог отпустить этот бренный мир.
- Когда человек умирает - он просто переходит в иное состояние. И я не решу судить, хуже оно или лучше того, в котором он находится сейчас. Ведь даже духи - они не болеют, им не надо заботиться о семье, о собственных благах... Те, кто сильнее - уходят дальше, за пределы... и обретают "покой", как вы часто говорите. А я думаю - что просто иную форму бытия. Тем, кто слабее - помогаю я. Но помогать человеку оставаться в бренном теле, когда оно уже начинает отторгать его? Нет, ни в коем случае! Так распорядился ход событий, Судьба, если так сказать. И я не считаю нужным вмешиваться в это перерождение своего рода. Я считаю его... естественным.
Я не могу согласиться с таким мнением. Для меня, познавшего тайны множества ступеней магического развития, так и не открылось доступа в иной, потусторонний мир... или же к какой-то другой форме существования. Мир духов - это лишь подобие реальности, лишь крошечное измерение, служащее временный прибежищем духам. А раз я не вижу, не могу познать - я не могу поверить в это.
Но такое безразличе кроется не только в познании форм бытия, каким обладает Айраг. Для многих других смерти людей - обычный побочный эффект. Феликс и вовсе считает это "необходимой составляющей любого действия Хранителя".
Я не могу утверждать, что все члены Ордена таковы... Нет, многие из нас сочувствуют, сопереживают... Остаются "людьми" при всей нашей истинной сущности.
Но только один из них произвел на меня неизгладимое впечатление...
...Помнится, это было очень дождливое лето. Тогда множество болезней гуляло по всей Восточной Урареста. Хранителям постоянно приходилось отправлять множество групп на помощь мирному населению. Мы прибыли в деревеньку. Здесь болезнь уже вовсю разгулялась, охватив две трети жителей. Мы работали без устали. Я, Морхонн и Ирнарий. Это было очень сложное испытание. Но через сутки беспрестанного труда появились результаты. Деревня пошла на поправку. И изо всех жителей умер лишь один молодой парень. Помнится, его не сразу нашли - приступ настиг его в лесу, в лиге от поселения. Душа его уже упокоилась, когда тело принесли нам.
- Хорошая работа, - сказал тогда Ирнарий, когда все жители полностью исцелились. Но Морхонн угрюмо глядел под ноги.
Пришло время возвращаться к порталу, который был провешен до Горного замка. Жители огромной толпой провожали нас. И лишь Морхонна не было здесь.
Я нашел его возле свежей могилы. Могилы того парня, которого так и не удалось спасти. Хранитель Врат Жизни сидел рядом, подперев рукой голову. Умерший не был ему ни дальним родственником, ни знакомым. Он был простым человеком...
- Мы не справились, - только это сказал мне тогда Морхонн, подходя к порталу и в последний раз обернувшись туда, где было кладбище...
В глазах Морхонна была истинная, неподдельная скорбь. Я и сейчас вспоминаю этот взгляд. Больше я никогда не видел, чтобы Морхонн показывал свои чувства. Он закрылся, стал прятать эмоции за личиной безразличия. О его внутренних переживаниях можно было лишь догадываться. Может быть, сердце Хранителя окаменело, пройдя через множество горя и боли, может быть он действительно научился хранить все свойственное эмоциональным существам глубоко в себе...
С тех пор я видел этот взгляд лишь однажды. Когда погибла Иена, возлюбленная Шунара...
Одна из нескольких записей Фаразона, Хранителя Тайных знаний, не обозначенных датой. Найдена между страниц фолианта с заглавием "Перечень и родословная знатных поколений Урахреста".
Наверное, многие просто отстраняются и смотрят на смерть как на что-то естественное, каждодневное, нормальное и привычное. Для них это всего лишь мелкое событие, как перебежавшая дорогу ящерка или же прошедший летний ливень. Они знают, что проживут столько, сколько потребуется... а может быть и вечно. Что им до дел простых смертных, которые гибнут от болезней, старости или междоусобиц каждый день?
- Для меня понятия смерти нет вообще, - как-то ответил мне Айраг, когда в холодный осенний вечер я остановился в его небольшой лачуге на склоне Пика Смерти. Это был один из немногих разговоров... наши пути с этим Хранителем никогда не соприкасались надолго - слишком разными были сферы деятельности.
Айраг занимался духами, теми, кто уже покинул телесную оболочку, но так и не смог отпустить этот бренный мир.
- Когда человек умирает - он просто переходит в иное состояние. И я не решу судить, хуже оно или лучше того, в котором он находится сейчас. Ведь даже духи - они не болеют, им не надо заботиться о семье, о собственных благах... Те, кто сильнее - уходят дальше, за пределы... и обретают "покой", как вы часто говорите. А я думаю - что просто иную форму бытия. Тем, кто слабее - помогаю я. Но помогать человеку оставаться в бренном теле, когда оно уже начинает отторгать его? Нет, ни в коем случае! Так распорядился ход событий, Судьба, если так сказать. И я не считаю нужным вмешиваться в это перерождение своего рода. Я считаю его... естественным.
Я не могу согласиться с таким мнением. Для меня, познавшего тайны множества ступеней магического развития, так и не открылось доступа в иной, потусторонний мир... или же к какой-то другой форме существования. Мир духов - это лишь подобие реальности, лишь крошечное измерение, служащее временный прибежищем духам. А раз я не вижу, не могу познать - я не могу поверить в это.
Но такое безразличе кроется не только в познании форм бытия, каким обладает Айраг. Для многих других смерти людей - обычный побочный эффект. Феликс и вовсе считает это "необходимой составляющей любого действия Хранителя".
Я не могу утверждать, что все члены Ордена таковы... Нет, многие из нас сочувствуют, сопереживают... Остаются "людьми" при всей нашей истинной сущности.
Но только один из них произвел на меня неизгладимое впечатление...
...Помнится, это было очень дождливое лето. Тогда множество болезней гуляло по всей Восточной Урареста. Хранителям постоянно приходилось отправлять множество групп на помощь мирному населению. Мы прибыли в деревеньку. Здесь болезнь уже вовсю разгулялась, охватив две трети жителей. Мы работали без устали. Я, Морхонн и Ирнарий. Это было очень сложное испытание. Но через сутки беспрестанного труда появились результаты. Деревня пошла на поправку. И изо всех жителей умер лишь один молодой парень. Помнится, его не сразу нашли - приступ настиг его в лесу, в лиге от поселения. Душа его уже упокоилась, когда тело принесли нам.
- Хорошая работа, - сказал тогда Ирнарий, когда все жители полностью исцелились. Но Морхонн угрюмо глядел под ноги.
Пришло время возвращаться к порталу, который был провешен до Горного замка. Жители огромной толпой провожали нас. И лишь Морхонна не было здесь.
Я нашел его возле свежей могилы. Могилы того парня, которого так и не удалось спасти. Хранитель Врат Жизни сидел рядом, подперев рукой голову. Умерший не был ему ни дальним родственником, ни знакомым. Он был простым человеком...
- Мы не справились, - только это сказал мне тогда Морхонн, подходя к порталу и в последний раз обернувшись туда, где было кладбище...
В глазах Морхонна была истинная, неподдельная скорбь. Я и сейчас вспоминаю этот взгляд. Больше я никогда не видел, чтобы Морхонн показывал свои чувства. Он закрылся, стал прятать эмоции за личиной безразличия. О его внутренних переживаниях можно было лишь догадываться. Может быть, сердце Хранителя окаменело, пройдя через множество горя и боли, может быть он действительно научился хранить все свойственное эмоциональным существам глубоко в себе...
С тех пор я видел этот взгляд лишь однажды. Когда погибла Иена, возлюбленная Шунара...
Одна из нескольких записей Фаразона, Хранителя Тайных знаний, не обозначенных датой. Найдена между страниц фолианта с заглавием "Перечень и родословная знатных поколений Урахреста".